Алина Борисова - Край забытых богов[СИ]
— Погоди, — что–то смутно знакомое припомнилось. — «Века радости без горя»… Анхен еще сказал, что они в дурдоме разве что… Ты меня тогда… у Анхена… на этот диск выменять собирался!
— Когда? — искренне удивляется он. — Не припомню.
— Давно, в Стране Людей еще. Я тогда у Анхена секретаршей работала, а ты пришел за чем–то, — события уже почти двухлетней давности вдруг встали перед глазами так ярко. Светлогорск, университет, приемная светлейшего куратора. И насмешливый красавец вампир — мой злейший враг…
— А, да, было, — припоминает Лоу. — Только не собирался я ничего. Так, подразнить. Смешные вы тогда были. Оба.
— Правда? А мне смешно почему–то не было.
— Ну, ты у нас вообще девочка серьезная, — кивает мой собеседник. — А что до надписи… ты ведь и сама уже поняла. Нет никакого «другого мира». Это один из местных языков. Одного из местных народов. На то, что осталось от «дворца принцессы» можем завтра слетать взглянуть. Он, кстати, примерно того же времени, что и склеп. Вот и посмотришь на остатки «дома живых» после «домика мертвых», думаю, не безынтересно будет… А дисков там таких еще много валяется. Они штампованные, все как один…
— Да нет, спасибо. «Домика мертвых» было достаточно. Основные культурные парадигмы я уже оценила, — я потерянно сижу на его стуле за рабочим столом, вглядываясь в значки хоть и чуждой, но не такой уж, оказывается, чужой письменности.
— Умными словами ругаться заканчивай. На профессора похожа станешь, — ворчит на меня вампир, но я не слишком обращаю внимание.
— Так что же я тогда вижу, Лоу? Что мне снится?
— То, что ты и заказывала. Мир без вампиров. То, каким был бы мир, не появись в нем мы. Этот мир. Ничего запредельного.
— Наша несбывшаяся реальность? Так разве бывает?
— Во сне — бывает все, он существует по своим законам. А чтоб понять, каким законам подчиняется твоя птичка, мне надо поймать хотя бы одну свою. Я не шаман, Лара, я коэр, это немного другое, — он вновь задумчиво замолкает. — А знаешь, может и не «несбывшаяся». Может — будущая реальность. То, каким станет мир, когда вампиры уйдут… Или вымрут. Понимаешь, шаманы перемещаются меж пластами реальности. Может, им и время подвластно? Птичка — она проводник, но куда она несет твою душу?.. Я действительно не знаю, Ларис…
Я не знала тоже. Но больше в «ту реальность» я не ходила. Слишком больно, если это несбывшееся. А та девочка была слишком «я». Другая я, рожденная в совсем другом мире, приехала в эти края, чтоб изучать древность не мертвого, но живого народа. Не деградировавшего с тех далеких времен, а наоборот, поднявшегося к вершинам… Это не будущее, это сейчас. Было бы, если бы… Что толку смотреть на это?.. Я не хотела в мир, которого нет, я хотела в реально существующий…
Анхен спал, когда птичка вынесла меня к нему в очередном моем сне, и я осталась. Никуда не полетела дальше. Примостилась на кровать, и долго смотрела на его лицо. Спокойное, безмятежное. Вспоминала. Ту нашу встречу с Лоу у него в приемной, и как Анхен невозмутимо присел на край моего стола, словно отгораживая меня от своего нахального друга, предлагавшего ему «за девочку» обломок древней черепицы… Ту нашу жизнь, что не сбылась, как не сбылась жизнь тех, что желали друг другу десять тысяч лет мира…
Прилегла рядом, обнимая его, обволакивая, все мечтая о безумном «если бы». И сама не заметила, как оказалась уже в Светлогорске. Мой город, мой дом, мой мир. Город, где все началось, и ничего уже не осталось… Только улицы, только дома, только люди. Жизнь, в которой нас уже нет… Жизнь, в которую так хотелось вернуться…
То лето запомнилось плохо. Оно было заполнено призрачными блужданиями по Стране Людей, безмолвными беседами с Анхеном, начинавшимися с невысказанного «а помнишь…», горами изведенной бумаги, на которой я пыталась изобразить нечто призрачное, ускользающее, будто живую жизнь, вновь оказавшуюся мне недоступной. Визитами Лоу, который, глядя на мои рисунки, уже начал покупать мне холсты, чтобы я «создала уже картину из всех своих эскизов».
Мы, как встарь, гуляли с ним по степи, он рассказывал мне о раскопках, об уникальных находках, что были сделаны, но чувствовал, что эта тема интересует меня все меньше. Предлагал отвезти меня в то или иное место, где «сохранились интересные свидетельства», но я предпочитала места, где просто красиво. Без древностей. Без мертвых камней, без разбитой черепицы, без мумий, скелетов, и уникальных находок.
Он отвозил. Туда, где «просто красиво». Он надеялся, что интерес к прошлому своей земли ко мне со временем вернется. Я была уверена, что нет, и дело вовсе не в полученных психических травмах. Скорее в убежденности, что в том прошлом нет будущего, нет дороги для меня. Тупик. И бессмысленно перебирать древние кости и вспоминать имена древних богов. Тот мир ушел. Так стоит ли тревожить его прах?
Возможно, еще и поэтому в своих снах я никогда не посещала покинутый вампирский лагерь. Я помнила о них. Я рисовала порой их лица. Но видеть — нет, уже не могла, как не могла принять обратно те платья, что раздала когда–то вампиршам. Так и остались у них. На память…
Впрочем, никто из них за три прошедших после моего отлета месяца в домике коэра меня не навестил. Что тоже о чем–то, да говорит.
Того, что я боялась когда–то больше всего на свете — что кто–то из них донесет обо мне авэнэ — так и не случилось. Случилось многое, и едва ли более приятное, но этого так и не произошло. Анхен не узнал. Маленькая, затерянная в степях вампирская экспедиция видно, не очень общалась с миром. Возможно, осенью, когда они вернутся в свои города, слухи и пойдут. Хотя… я была у них весной, кто вспомнит еще обо мне целое лето спустя?
Да и Анхен, наверно, уже забыл. Ведь прошел уже год с моей «смерти». Целый год. И он жил, будто меня никогда и не было, ничего не зная о том, что моя тень ежедневно проходит мимо, почти всегда — просто мимо, чтоб не бередить напрасно душу, но в тот день…
Он сидел в моей комнате. На кровати, что я привыкла считать своей. Глядел в окно рассеянным взглядом и что–то крутил между пальцами. Уже собравшаяся было привычно его покинуть, не успев возникнуть, удивленно притормозила. Прежде авэнэ мою бывшую комнату визитами не баловал. Так зачем же пришел теперь?
Комната не изменилась. Здесь не сменили обстановку, не вынесли вещи. В его доме достаточно комнат, чтоб одну из них просто забросить. Забыть. Слугам все равно, с чего стирать пыль, а у хозяина есть и другие заботы. Находились до сего дня.
Осторожно подошла, села рядом.
— Решил все же выкинуть старый хлам? Ты прав, наверно, пора.
